Философия дюпонизма

Дюпонизм – речевая практика, выходящая за рамки стандартного языка, путем свободного обращения с написанием, произношением и значением слов. Выражается в опытах по сопоставлению звуков, смыслов, с разрушением привычных алгоритмов мышления и речи, направленных на освобождение смыслового пространства для созидания прямых человеческих связей и для неискаженного отражения объективного мира, при помощи искажения, соединения, сокращения или разъединения слов. Выделен в самостоятельное явление языка в 2002 году творческой группой в составе П. Ложкина, А. Седова, С. Ивкина и А. Коряковцева, на основе проекта Франсуа Дюпона (от сюда и термин) «Мильён названий», публикуемом с 1996г. издательством ИГНЫПС г. Екатеринбург.

Издававшийся с 1996 года с ежегодными дополнениями «дюпонизмов» в журналах «Формуляр» и «Э.Ф.» издательства ИГНЫПС проект Франсуа Дюпона «Мильён названий» впервые собран в книгу к десятилетию проекта. В первый том вошли «дюпонизмы» с 1 по 4000 номера за период с 1996 по 2006 гг. более сорока авторов. Первый том будет переиздан к выпуску второго тома, предварительная дата – 2010 г., с условием сбора не менее 4000 новых «названий». «Дюпонизмы», представленные в первом томе, разных авторов, отличаются как стилистически, так и идеологически. Субъективные опыты охватывают литературу, поэзию, философию, историю, психологию, общество, социальные явления, мораль.

Из прессы

Появление дюпонизма, точнее выявление его в особый жанр, – широкая и, возможно, протяжённая дорога обновления русского языка, выход языка на иную структуру взаимоотношений не только с носителем или изучающим русский язык, но с миром объектов, с миром высших взаимосвязей. Журнал «Точка голоса», 2005, декабрь

Дюпонизм опасен не грядущей волной низкосортных подражаний, а именно посягательством на сакральность языка, смещением его незыблемых законов. Это то самое «препарирование бинокля», когда познание инструмента изнутри прекращает его эксплуатацию навсегда. Хирургия речи, отданная в руки каждого встречного-поперечного, приведёт не к развитию нынешней культуры, а к её расчленению, распаду известного нам мира слов. Газета «Независимая педагогика», 2006, январь

Как говорят русские: «Дюпонизм – брат таланта». В их же языке очень близки понятия «дюпонизм» и «демонизм». Потому русский перевод Франсуа Дюпона и породил стольких последователей, что пресловутая есенинско-толстовская русская душа требовала вывода её демонов, её паразитов сознания на чистую воду речи. Иосиф Бродский сказал, что французская поэзия русскому человеку не интересна, а сам был автором дюпонизмов в английской речи. Можно сказать, что мы – французы – отомстили русским за недооценку нашего влияния. Журнал «Современная французская поэзия», 2006, февраль

ДЮПОНИЗМЫ (Статья из добавочного тома Британской энциклопедии) Дюпонизмы (Д.) – литературный жанр, возникший в начале ХХI века в г. Екатеринбурге (Россия) в результате объединения творческих усилий нескольких представителей литературной и художественной богемы. Первые д. приписываются Франсуа Дюпону (отсюда и название) – вымышленному персонажу, французскому интеллигенту левых убеждений, волею судьбы заброшенному на Урал. Жанр д. популяризован издательством «Игныпс» из того же города. Жанровой особенностью является смысловая незавершенность, выраженная посредством усеченного синтаксиса, что позволяет читателю, по замыслу автора, додумать заключенную в д. мысль. Это – «недоношенный афоризм» или этюд для упражнений поэтов и философов, как определяет д. один из поздних мастеров жанра Андрей Коряковцев (см. соответствующую статью данной Энциклопедии). Но, кроме того, в качестве д. могут фигурировать названия ненаписанных произведений, несуществующих городов, животных, растений, предметов и т.д., фамилии придуманных персонажей, незавершенные реплики или эксцентрическая игра слов и смыслов. Большинство литературоведов трактуют д. как жанр маргинальный, противостоящий жанрам, господствующим в «большой» литературе: роману, эпосу, новеллистике, лирической поэзии. В этой связи социальное значение д. видится в отражении критических тенденций, нарождающихся в общественном сознании. Расцвет жанра приходится на 2004-2005 гг. Предтечей его можно считать американскую писательницу-авангардистку Гертруду Стайн, опубликовавшую в 50-х годах ХХ века книгу из одних названий ненаписанных критических статей и романов, а также творчество Вагрича Бахчаняна (поэт, художник, представитель Соц-арта). См. также следующие статьи данной Энциклопедии: Седов А., Бухаров О., Ивкин С., Ложкин П., Четверг С., Дюпон Ф., а также русская маргинальная литература начала ХХI столетия.

Д-р Исаак Махдеш-Рамон

БЕСЕДА АНДРЕЯ КОРЯКОВЦЕВА с Франсуа Дюпоном

Андрей Коряковцев: Как ты относишься к своим последователям, эпигонам?

Франсуа Дюпон: Если это эпигонство талантливое, то лучше называть его школой. Школа Франсуа Дюпона. Та, которая существует на Урале – это хорошо.

А. К.: С каким видом искусства ты бы сравнил дюпонизмы?

Ф. Д.: С фотографией. Дюпонизмы – это такие маленькие фото, но в которых отображен не мир вещественных предметов, а мир языка.

А. К.: А можно личный вопрос?

Ф. Д.: Валяй.

А. К.: Ходят слухи, что ты – ребенок Ж.-П. Сартра и Симоны де Бовуар…

Ф. Д.: О! Скорее Бориса Виана и Гертруды Стайн… (Смеется.) Я не скрываю своей интимной связи с французским экзистенциализмом, правда, не в столь физиологической форме. На самом деле я зачат в мае 1968 года, в Сорбонне. В том же году и родился, недоношенным. Моя мама училась на филологическом факультете, папа – на философском. Так что я тоже участвовал в сексуальной революции 60-тых, только в качестве результата. Кстати, мама моя – с Урала, дочь эмигрантов. От того-то я так хорошо знаю русский язык.

А. К.: С какими-нибудь персонажами мировой культуры ты себя идентифицируешь?

Ф. Д.: Ты знаешь, да. Вот до сих пор не могу решить, кто я: Гамлет или Винни-Пух?

А. К.: От чего это зависит?

Ф. Д.: От того, в какой я стране. В России сколько не пытайся быть Гамлетом, все равно тебя будут принимать за Винни-Пуха. А на Западе – наоборот: едва только попробуешь стать Винни-Пухом, тебя сразу примут за Гамлета.

А. К.: Кто тебе наиболее близок из Уральских друзей?

Ф. Д.: Павел Ложкин. Мы очень похожи. Иногда мне кажется, что у нас одни мозги на двоих. Но это не так. Я, конечно, намного лучше его. (Смеется.)

А. К.: И последнее: как долго ты пробудешь в России?

Ф. Д.: Российский брэнд – это морозы. Из-за морозов я к вам и езжу. Такие только в Канаде да в Скандинавии. Канада – далеко, в Скандинавии – скучно. Вот к вам и езжу. Как кончатся, на самолет – и домой.

Урал, 2005 г.

БЕСЕДА САШИ ЧЕТВЕРГ С ФРАНСУА ДЮПОНОМ

«Франсуа Дюпон ходит гулять – собирать свои мысли». Саша Четверг

Саша Четверг: Как начался проект «Мильён названий»?

Франсуа Дюпон: Из концепции «общей памяти». Предполагается гротескная ситуация, что все все знают, и не требуется полное описание мысли. В молодости писал стихи с желанием что-то донести до друзей, но убедившись, что длинные стихи – это большая трата времени и внутреннее не желание расписывать полностью сюжет, а в основном стихи рождались из одной строчки, и в один прекрасный момент я решил ее не продолжать. Так стали копиться первые строчки стихотворений, в которых для меня уже все было ясно, и дописывать не было смысла. Это такие стихи из одной строчки, продолжение которых – это возникающие, разворачивающиеся размышления, ассоциации, идеи и т. п. Это такие сигнальные точки, рождающие ответные реакции у читателей.

S4: Здесь работает постулат «общей памяти»?

Ф.Д.: Не всегда, т. к. «общая память» это все-таки гротеск, тема для абсурда. Случается и совпадают размышления, но что более интересно, возникают мысли от «Мильён названий» совершенно для меня неожиданные. Некоторые фразы послужили началом для многих работ по психологии, философии и даже физики разным исследователям.

S4: А что означает цифра «миллион»?

Ф.Д.: Первоначально: это количество в качество: по Гегелю. Но после это количество определилось как работа человеческого сознания – максимально во все сферы его деятельности. Ограничие идеи, наблюдения, поэзии до одной строчки – увеличило и скорость. Скорость и количество – возможность ускорить процесс познания, затронув все точки бытия.

S4: Как заметил философ Александр Седов, за одну человеческую жизнь миллион названий просто невозможно написать.

Ф.Д.: Да, я с ним полностью согласен и поддержал его идею о подключении в это действо других авторов. Тем более что это в малой степени уже случалось. Так в существующем списке «названий» есть фразы от архитектора Александра Бусова, его сына Никиты Бусова, поэта Александра Салангина, художника Евгения Липихина и Елены Зверевой. С 1996 года, с первого выхода проекта в печать, многие подхватили идею моментального реагирования. Моментальное прочтение уже стало методом.

S4: Как Вы предполагаете дальнейшее развитие проекта «Мильён названий»?

Ф.Д.: В эту «гонку за миллионом» уже включились многие. Например, архитекторы Питер Хорн, Мамбоса Госар, Муслим Гаос, в России это философ Александр Седов, художник Олег Бухаров, архитектор Павел Ложкин. Каждый начинает свой отсчет. Если подключатся к этому мировому проекту 10 000 человек, то по 100 фраз в год уже даст 1 000 000. А это движение набирает силу. Каждый творческий человек имеет у себя хоть одну интересную фразу. Так что, думаю, конечной цифры количества «названий» не будет.

S4: Кстати, о названии проекта, почему – «названия»?

Ф.Д.: Это тоже весьма условно. Понимается так, что это названия для идей, произведений, настроений: хоть для чего. Смысл не в названии проекта, а в нем самом. Чтобы не акцентировать внимание на шапке проекта, оглавление сделано нейтральным. Например, поэт Алексей Верницкий работает в похожем направлении, но построив фразу в другой форме, назвав их «танкетки»; в этом случае определение берет на себя большое внимание, отвлекает, и форма шести слогов задает рамки. Но «танкетки» это поэтический проект, а «Мильён названий» более философский – потому название более многозначно.

S4: Как проистекает процесс сотворения «названий»?

Ф.Д.: Это по-разному и не нормируется. Это как стихи. Озарение. Вдруг возникающая строчка, как реакция на какую-нибудь ситуацию, впечатление. Иногда срабатывает метод моментального прочтения.

S4: Поясните этот метод.

Ф.Д.: Метод очень прост, очевиден, и как явление существует давно, с тех пор как и появилось слово. Человек по натуре чаще всего не терпеливый, торопится, спешит узнать быстрей, и по природе: реакция впереди осознания. Ассоциации возникают впереди мысли. Не успев дочитать слово, или не дослушав, иногда (вот тут сам механизм-то не ясен) в голове рождается другое слово, по первой букве, или по силуэту слова. По такому принципу созданы многие предложения в «названиях».

S4: Например?

Ф.Д.: Например, «частные акробаты» от «частных адвокатов», «выставочные подлецы» от «выставочные образцы», «Давай похороним сегодняшнюю ночь» – невнимательное прочтение строчки «Давай проходим сегодняшнюю ночь» у Константина Вагинова, и многие другие.

S4: Вы не издаете «Мильён названий» большим тиражом, почему?

Ф.Д.: Не хотелось бы торопить события. Нет задачи всю планету засыпать «названиями». Это должно разрастаться постепенно, из глубины, из размышлений.

Пермь-Париж, 2003 г.

ПРЭДХИСТОРИ вступление

«Мильён названий» начался в 1996 году. Тогда это произведение не предполагалось как широкий проект. Просто Франсуа Дюпон в этот прекрасный год решил фразы, которые у него скопились в записных книжках, представить друзьям в одном блоке, вначале без нумерации. Когда их собралось около двухсот – ему показалось это много, и по этому назвал эту подборку каких-то непонятных предложений, слов, наборов букв – эпитетом «мильён», со случайным (как и большинство названий) искажением орфографии и поставил нумерацию.

Благодаря Саше Четверг, которая в том же 1996 году представила первый выпуск произведения «Мильён названий» в Екатеринбурге, хотя и малым тиражом, произведение стало популярным в узком кругу философов, художников и архитекторов. И в году 2002 состоялась встреча с Франсуа Дюпоном, в которой участвовали Саша Четверг, Александр Седов, Павел Ложкин и Сергей Ивкин. Было решено «Мильён названий» превратить в широкий открытый проект «дюпонизмов» (термин А. Седова), с главным редактором проекта Павлом Ложкиным, и правом издания – издательством «ИГНЫПС». И началось грандиозное шествие проекта, сначала по Уралу, а затем и по всей России. Сейчас в проекте участвуют 40 авторов из разных городов России. Основные трудности в продвижении проекта возникли из-за отсутствия четкого определения «дюпонизмов», т. к. изначально это произведение состоит из смеси разных стилей от афоризмов до неологизмов и простых буквосочетаний. Редактору приходилось очень сильно прореживать предлагаемые авторами подборки «дюпонизмов», а некоторые просто исключать полностью. Текст Франсуа Дюпона сам является каноном «дюпонизмов», и ожидалось, что читатели, прочитав «названия», сами определят направление этого произведения, но так не случилось. Однако проект развивается, обрастает аналитическими текстами и в скором времени этот новый жанр найдет свое более понятное определение.

Размышления после

ЯВЛЕНИЕ ФРАНСУА ДЮПОНА

Саша ЧЕТВЕРГ, к третьему изданию, 1999 г.

КАФКА, мучимый потребностью писать, не мог завершить произведение, утопая в тавтологии, перескакивая от одного сюжета к другому; обрывал рассказ и писал второй, третий, и все – не завершая, и так до бесконечности...

ХАРМС не мог продолжить, заставляя себя писать по строчке в день, оставался в стадии повествования, повествования следуют за повествованием, обрываются, не вылившись в сюжет.

ФРАНСУА ДЮПОН оставляет только первое предложение от произведения. Произведение сжато в одном предложении, слове, паре слов, букв. Превращая его в знак, порождающий развертывание мыслей в сознании любознательного читателя. Следуя друг за другом, миллион произведений вплетаются в орнамент с самозначимыми (и независимыми на первый взгляд) знаками-сюжетами. И читая все подряд, охватывая ритм знаков в единое поле, открывается сюжет общий (как общий сюжет для всех творений Толстого, Введенского, Хармса, Кафки, Виана и др.). Сюжет, сотканный из повторений, тавтологии, банальности – сюжет восприятия жизни, размышлений о реальном и нереальном мире. Предложения являют собой некоторые сигналы, которые не отстраняют полного мировоззрения автора, но подталкивают, провоцируют читателя к собственным открытиям в области восприятия. Читать не буквами, не предложениями произведение, а воспринимать его разом (вполне возможно не читать короткие предложения, не проговаривать его мысленно, как мы не читаем слово «продукты», а просто видим, что это магазин «Продукты», глянув на вывеску), смотреть и видеть его, в голове только мысли от увиденного, просто узнать слова, не материализуя их в звук, в буквы. Остановить чтение, возобновить цельное восприятие чистыми понятиями, как знаки...

НЕВЫНОСИМАЯ ЛЕГКОСТЬ ПЕРЛА

Александр СЕДОВ, к четвертому изданию, 2002 г.

Франсуа Дюпон относится к авторам, которых в современности нет. Одна его часть, предположим – голова, в прошлом. Другая часть (что может отвечать за волю к жизни – мышцы?) – в будущем. Все остальное затерялось в безвременье, возвращаясь к читателю сквозь бурелом языка неожиданными кусками смысла (№ 243 «Сердце всегда с вами»). К Дюпону перешла улыбка и остроты Чеширского кота (№ 836 «Поспеть в бегу»). Дюпон – достойный наследник Декарта. Как говорится, сознание – отдельно, материя – отдельно. Но Дюпон названьечает – следовательно, существует (№ 530 «Интеллект, обросший телом»). Необходимо сразу расставить все точки над Ё. Первое. Неправда, будто Дюпон посвятил свой «МильЁн» госпоже Дагильон. Второе. Нет ОМОНа на Дюпона. Некоторые критики уже готовы найти в этой книжке признаки порнографии. Однако нет тела – нет улик. Читатель, не опасаясь за свою нравственность, может насладиться эротикой мысли.

Щелкнуть по носу Франсуа Дюпона ничего не стоит. Немногие авторы способны спровоцировать на эту шалость. Выдумать афоризм, название в его стиле и… сочинить текст, не опасаясь, что автор когда-нибудь ответит тем же.

Как ни стараюсь, никак не могу забыть один беспокойный для своего тщеславия сон, будто господин Дюпон посетил издательство ИГНЫПС с предложением опубликовать детективные романы «Шуты выходят на охоту» (в манере Джека Полянского), «Женская уловка с зонтом» (в духе Жапризо), «Последним умираю я» (стилизация под Агату Кристи), роман-фэнтези «Князь тараканов» (в стиле Роджера Желязны), философская монография «Меня минуту назад нет» (постгуссерлианство), сонник будущего «Мы вам и не снились». Помню, я проснулся в холодном поту и тут же побежал под горячий душ. Сквозь струи воды мне грезилась назидательно сгорбившаяся над моим письменным столом фигура пишущего Дюпона. В то утро я взял с себя слово, записывать и соединять их тысячами в разные интересные сюжеты. Что я и делаю.

Как у всякого мыслителя, у Франсуа Дюпона есть система, которая скрыта за обычной числовой хронологией. Словно дирижер идей, Дюпон выпускает из своей головы одну тему за другой. Их несколько: а) предметы, б) время, в) забывчивость, память, мысль, г) архитектурное, линии, д) солнце, е) Бог. У будущих исследователей творчества Дюпона есть шанс вычислить формулу «всплытия» каждой темы из глубины пережитого автором на поверхность его сознательного интереса, найти ритмический ключ. А он за это исследователям скажет спасибо. Подозреваю, что для самого Дюпона его регулярное блуждание среди шести сольных тем так же необъяснимо, как для каждого русского частое наступание на одни и те же грабли, подброшенные неизвестно кем в разные места. Когда обычный человек чертыхается, Франсуа Дюпон издает вопль, окрашенный черным юморком. Например, № 283 – воспоминание о Варфаламеевской ночи, которое может нагнать каждого из нас («Масса гугенота»). А разве не цепенеет душа от одной мысли, что горло любого смертного сжимают «Пальцы времени» (№ 423)? Кстати неплохое название для триллера. Как и № 1002, впрочем, на мой взгляд, вершина черной метафизической поэтики Дюпона: «…дети хорошо переносят бессмертие…»

«Мильён названий» – это проектный вид современной литературы. Франсуа Дюпон затеял изобрести м и л л и о н афоризмов, имен, однострочных парадоксов и т. п. И объявил об этом, начав публиковать первые сотни перлов шесть лет назад. Книга, которую вы раскрыли, заканчивается на №1129 (издание 2002 г.). Уверен, если у автора не угаснет интерес к этому творчеству, то следующее поколение будет жить в предвкушении многочисленных продолжений, появятся завистливые эпигоны, расчетливые издатели-компиляторы и, возможно, целая школа философской афористической мысли а-ля Dupont (а сколько их было в истории – одной больше, одной меньше). Не стоит ночевать на лаврах, господин Дюпон! Только общими усилиями и можно насочинять миллион названий за время жизни одного среднестатистического читателя. А так, считайте сами: за пять лет – тысяча названий, за пятьдесят лет – десять тысяч… Миллион названий – это пять тысяч лет плодотворной работы. Если все это серьезно, то мы – современники Дюпона или того, кто (что) под этим названием скрывается, – являемся свидетелями начала проекта новой мировой религии. Поэтому спешу выразить мсье… явлению «Франсуа Дюпон» особую признательность за № 1007, включившему в присущей себе исказительной манере Игру в борхес в «МильЁн названий». Теперь за тысячелетнее будущее Игры я, как ее автор, спокоен.

ПРОЧЬ ТЕРЗАНИЯ…

Инструкция по применению «названий» Ф. Дюпона Донн ГАЛЕРЕОН, к пятому изданию, 2003 г.

Читатель «Мильён названий» Франсуа Дюпона в сильном волнении. Никто не знает, как правильно подойти к этому явлению современной литературы. Одни усердно начинают читать с № 1 и уже к № 213 у них начинают дергаться конечности, в глазах мелькают обрывки морских тельняшек и вместо «Павел Баркарола» (285), бедняги читают: «Бар Карла Прикола», а «Графический конвектор» (640) превращается в воспаленном мозгу в «Фаллический вектор». Другие пробуют гадать, наугад выхватывая отдельные фразы, и, получив такие предсказания, как «Щощть» (446), «А-ля нас» (64), «Показуха в ухо» (1097) или «Семечки-карманные» (214), надолго выпадают из реального мира. Серьезней надо относиться к великому труду месье Дюпона, это ВЕЩЬ незаменимая в быту, подходящая к различным случаям жизни и способная изменить ваше творчество самым кардинальным образом. В жуткой трамвайной давке начните декламировать с выражением: «Призрак дней моих суровых (86), Не волнуйся – жуйся! (1025), Трамвай идет до бесконечности (1115), блин морковка суть (1037), Безбожно больной (288)». Последнюю фразу произнесите с надрывом и несколько раз, толпа отпрянет, освободив необходимое для вашего комфорта пространство. Не бойтесь экспериментировать, подойдут любые фрагменты классического труда. На дружеских вечеринках, свадьбах, научных конференциях, юбилеях и торжественных мероприятиях причудливо украшайте ваше выступление фразами из «Мильён названий». К примеру: «Главное, чтоб было весело и вкусно (1099), Вот она – кончина моря (134), Пойди сойди с ума (244), Пошел гулять – возвращайся с мыслями (945)». Далее, по вашему желанию можно, мило улыбнуться, строго осмотреть окружающих или мрачно захохотать. Аудитория будет покорена, вы можете повергнуть её и в детское веселье, и в животный трепет.

«Мильён названий» сделает из вас редкого по мощи в нашей пронырливой концептуальной культуре мыслителя и художника. Главное, не торопитесь: каждое название должно порождать у вас разнообразные яркие образы. Повторяйте беспрестанно: «Квадратное состояние леса» (563), и наступит время, когда вы это состояние обретете. Названия войдут в вашу жизнь. Вы увидите их в витринах, лужах, облаках, в полутемных закутках и глазах случайных подруг. Легко и изящно вы будете жонглировать ими и слагать философско-глубинные и лирико-проникновенные строки:

Водка, пельмени, восторг. (607) Повторение повторений. (612) Весь мир состоит из их частей. (837) Сюжеты для размышлений. (1117)

В качестве образца концептуальной прозы созданной на основе «Мильён названий», приводим «Повесть о несчастном случае (386)»: «Павел Четверг (761) – кот свободы (835), без всякой попытки о красоте (645), сквозь землю ломанулся (1040). Десять дел во имя чего? (420). Красавица Ванна (69) – бессмысленная ценность (805), не претендующая на изящество форма (753). Любвеобильная встреча (418). Глюкальный подход (934). Крыша поехала на 5 минут (794). Парадоксальные события баловства (407). Что за неуместный секс?! (194) Медленная потеря бесценного времени (201). Не перелишкать бы… (958). 40 минут как Бог прошел мимо (125)». С бескорыстной помощью «Мильён названий» вы можете писать статьи, очерки, рассказы, эссе, повести, романы, эпиграммы, оды, поэмы, анекдоты и научные трактаты. Скоро «Мильён названий» будут рвать из рук в руки режиссеры, композиторы, продюсеры, архитекторы, кураторы, ораторы и представители власти всех мастей. Художники не смогут просто жить без «Мильён названий», их убогие «Без названия», «Пейзаж» и «Композиция № 5» сменятся на притягивающие зрителя: «Акция протестующей любви» (179), «Пейзаж без пяти названий» (198) и «Грубая непонятность» (174). Вы, счастливый обладатель «Мильён названий», займете подобающее вам высокое место в интеллектуальном обществе, а издательство ИГНЫПС позаботится о дальнейшем развитии вашей незаурядной творческой натуры.

ВСЕ В РУКАХ ЯЗЫКА

Александр СЕДОВ, к шестому изданию, 2004 г.

Сознание – это такая вещь, которую взять в руки практически невозможно, в отличие от языка (вот, попробуйте).

Легенда гласит, что как-то ночью я маялся от поистине гамлетовской бессонницы. Когда мне стало окончательно ясно, что «нет, весь я не усну» – я принял сыворотку остроумия. С японодельника до тричверга я пребывал в явном состоянии пудинга. Момент просветления настал, когда я взглянул на себя в зеркало: «И ты – крут!», – воскликнуло отражение, записывая что-то левой рукой. И на бумаге начали появляться новые дюпонизмы, явившиеся во многом искаженными цитатами, оговорками, парафразами, недомолвками, зеркальными перекличками, смысловыми перевертышами, парадоксами, неологизмами… Не берусь судить о мировоззрении автора этой коллекции («Дюпонология», стр. 79, Дюпонисийство, стр. 83), тем более что это я. Скажу только, что в собранном очень много талантливого, но и немало мусора, и сам я пока путаюсь, что считать чем.

Выбирая одни дюпонизмы и выбрасывая другие, я придерживался мнения, что лучшая реакция на чтение дюпонизмов – это удивление, которое поражает. Попутными маяками, не считая самого Дюпона, для меня были Козьма Прутков, Льюис Кэрролл и Евгений Клюев со своей несправедливо не столь знаменитой книгой «Между двух стульев». Во всяком случае, его «слономоська» и «пластилин мира» где-то наравне с кэрролловским «бармаглотом». Одновременно эта работа помогла как-то охарактеризовать философию языка Франсуа Дюпона – дионисийское пиршество смысла в аполлонически отточенной форме. В двух словах: Ницщета философии.

Жить в России и не быть немножко Козьмой Прутковым, когда желаешь быть кратким, невозможно. Лично я не ставил перед собой задачу силой своего творчества показать всем Кузькину мать (тем более что у него все – отцы). Но вдруг представил, как иду в народ или, что лучше, народ приходит ко мне домой, например, сантехник (не дай, Бог), а он и говорит, глядя на протекающий в ванной кран: «Леонардо довинтит». И веришь. Был бы тот Леонардо здесь, может, и довинтил бы. Это я и называю – гнать гениальное. (Тут я почему-то подумал, что только в устах сантехника, пришедшего отремонтировать кран, фраза: «Я умываю руки», – звучит как музыка.) А однажды одна молодая мама поведала мне, что в период подготовки к Хэллуину в детском саду ее Вовочка отобрал у подружки скакалку. Я буду маркизом Карабасом, – провозгласил он. – А это – мой хлыст.

Ну и кто он после этого? Маркиз Детсад, конечно… Многие дюпонизмы брались из результатов собственных наблюдений за действительностью. Я видел неоднократно, как по пятницам светский хроник перебегает из поэтического собрания – в музей на выставку, из музея – в театр, из театра – в кафе, из кафе – в ночной клуб. Но уральская действительность беспощадна к природе этого вида, поэтому в силу ограниченного числа мест его обитания, встречается, как правило, только два подвида – убогие и богемные. Когда я определился с названием этого текста (его я, разумеется, выбрал из списка собственных дюпонизмов), оказалось, что это, с точки зрения теории поэта Алексея Верницкого, натуральная танкетка (русский аналог стихотворного танка) – ровно шесть слогов. А дюпонизм + танкетка получается (=) дюпонетка. Поистине: Всё в руках языка… И потому я замолкаю на этой фразе, не забыв порекомендовать рекламистам и музыкальным артистам, художникам и кинематографистам, литераторам и всем тем, кто подыскивает имя тому, чего еще нет, обратиться к литературному проекту «Мильён названий». Ведь порой найти удачное название – один шанс из миллиона.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ И РАЗМЫШЛЕНИЕ

Cаша ЧЕТВЕРГ, к шестому изданию, 2004 г.

Одна из предполагаемых ситуаций, то, что через века некоторые «названия» будут непонятны так, как сейчас. Потому что многие названия используют современные ассоциации, ссылаются на это время, на эти события, которые будут не известны через несколько веков. Возможно, названия из собранного материала не удержатся в памяти цивилизации. Может быть, фразы, которые ссылаются только на современный быт, с рекламой, фамилиями, людьми и т.п. – как раз и зафиксируются в истории. Потомки как археологи будут откапывать эти «названия» и собирать смыслы, которые они несли в определенные эпохи. И вполне возможно, что фразы, воспринимаемые нами сейчас как конкретно относящиеся непосредственно к нашей жизни, в будущем приобретут другой смысл. Мы не можем видеть то, чему нет имени, т. е. этого нет. Но мы можем создать ИМЯ, не предполагая предмет.

«Мильён названий» – эксперимент с феноменом «слово». Слово, которое записывается знаками (буквами), передающее какой-то смысл и имеющее возможность превращения плоской графической субстанции в звуковую материю. «…увеличение количества слов» – может это приведет к кризису слова? А может, это уже пора сделать, при ситуации частого несоответствия слова смыслу. Проект «Мильён названий» Ф. Дюпона, ставший уже коллективным, дает возможность смыслу найти соответствующее звучание. Проект этот – это эксперимент со словом, фонемой, начертанием, ритмом, ассоциацией и понятием. «Количество в качество». Т. е. предоставляется колоссальная количественная масса слов, в которой мышление сможет найти более соответствующее звучание и начертание некоторых понятий, не используя старые слова, которые потеряли свой изначальный смысл и используются, как вторсырье в ином значении, отчего и происходит смысловое не соответствие звука, начертания и смысла. Еще, Ф. Дюпон, в этом проекте осуществляет идею экономии количества букв, его сокращения до знаковости. Пример – фапарат (от фотоаппарат). В ситуации ускорения коммуникаций это уже становится актуальным.

БЛЕСК И НИЩЕТА ФРАНСУА ДЮПОНА

Сергей ИВКИН, к шестому изданию, январь 2004 г.

Нищета_№ 1. Во-первых, имя. Русским аналогом может считаться сочетание ИВАН КУЗНЕЦОВ, как сочетание самого часто упоминающегося русского имени и самой распространённой фамилии. Но к слову «Иван» в Екатеринбурге с большой и волосатой руки Александра Шабурова жёстко приросло слово «Жаба», потому использовать имя Иван было бы... Условно, имя означает: КТО УГОДНО. Пройдём по списку предыдущего издания. Поиск имени Автора заботил «автора названий» на протяжении долгого периода времени. Выбрасывать варианты было очень жалко и они вошли в общий свод. Предположительно: №37_Иван Гавиан, №127_Никита Диспансер, №161_Владимир Тромбон, №221_Саша Конопатка, №226_Карл Ремонт, №285_Павел Баркарола, №406_Борис Эффект, №413_Саша Халтура, №504_Мюрат Квадрат, №516_Валера Снип (Семён Гост), №539_Вова ЛСД, №549_Оксана МоТиVация, №561_Карл Неясность, №598_Гюстав Кракелюр, №659_Джон Клариков, №699_Пётр Автопоезд, №717_Эдди Скрипт, №761_Павел Четверг, №846_Таня День, №886_Игорь Колчедан, №930_Артём Экспресс, №935_Стас Аэропорт, №1020_Нина Прибаутко, №1023_Коля Штуцер, №1024_Наташа Стран(н)ица, №1054_Костя Проходка, №1030_Галя Розенкранц (кстати, неоднократно фигурирующая в изданиях города Екатеринбурга), 1131_Рая Стереотип, 1215_Родриго Тема, 1250_Наташа Ростова-на-Дону, 1251_Миша Хлеблук, 1311_Иван Табалуга, 1314_Валя Футбол 1316_Виктор Тошнота, 1350_Павел Аркада, 1357_Игорь Югозападный, 1381_Никита Бермудский, 1406_Жаннето Блюз, 1437_Оля Отключка, 1442_ Николо Целлофан, 1444_Анастас Небесский, 1451_Степан Целлулоид, 1469_Настя Протуберанц, 1475_Катя Пополовок, 1490_Ваня Баня, 1514_Рикардо Рендер, 1516_Федор Рытвинв. Это только те имена, которые, по моему мнению, претендовали на роль ИМЕНИ АВТОРА «Мильёна названий». Всего в сумме 48, из них мужских – 23, женских – 12, и три нейтральных. Страсть всякого носителя псевдонима оставлять ключи для дешифровки личности в приведённом списке присутствует. Галя Розенкранц, несомненно, ещё один псевдоним либо самого ФД (будем для простоты называть истинного творца так), либо одного из его друзей (подруг). Не случайно и совпадение фамилий у № 761 и переводчика. Хотя они-то всяко общались лично, или хотя бы по Интернету. Ау, потомки! Личность настоящего Шекспира и Томаса Кэриота установлена. Вам, ребята, оставляем Дюпона, так как ОН (ОНА) заслуживает вашего внимания. Мы переходим к «Блеску_ № 1».

Блеск_ № 1. ФД сделал самый трудный шаг для всякого пишущего человека. Отказался (освободился) от себя. Избегнув паспортных данных, ФД обращается не к городу, а именно к миру. Псевдоним навсегда отбирает сделанное тобой у тебя. Отдаваясь таким способом во власть Бога или Космоса (кому что ближе), автор теперь обращается не к родовой памяти предков или семейным связям, а только к энергетике выбранного имени и всех с ним связанных ассоциаций. Создавая свободного от биографии персонажа или выбирая какого-либо конкретного человека себе под псевдоним, автор говорит словами Гамлета: «Остальное – молчание». Умалчивание. Не случайна национальность псевдонима. Этого Француза Французова. Ведь именно французам принадлежит фраза «Язык придуман для умалчивания».

Нищета_ № 2. Названий всего 1526. На момент написания этого текста и мне, соответственно, доступных. По прекращении чтения (подряд) остаётся чувство тяжёлой обиды. То ли на автора, что так мало, то ли на ночь, что почти подошла к рассвету.

Блеск _№ 2. Использованный в названии «Мильён» есть числительное уникальное, соответствующее не цифре с шестью нулями, а борхесианскому «четырнадцать», сиречь восьмёрке, положенной набок. Названий может быть сколько угодно, и принадлежать они могут кому угодно.

Нищета _№ 3. Тот факт, что имя Франсуа Дюпон может носить АБСОЛЮТНО ЛЮБОЙ человек, хоть даже среднего пола. Но автор есть автор. Последователи есть последователи. И давайте будем отличать одно от другого. Франсуа Дюпон будет писать, только пока живёт и здравствует ФД. Например, Великий Бард Вильям Шекспир умер в 1612 году, а Уильям Шакспер, родившийся в Стратфорд-он-Эйвон (чьё имя мспользовали для псевдонима настоящего автора пьес), только в 1616, и за это время появилось несколько произведений, к счастью, не вошедших в «Шекспировский канон», написанных подражателями, посвящёнными в тайну имени. Последователи и просто подражатели Дюпона несомненно напишут «названий» от забора и до обеда. С этим бороться не нужно. Только пусть у нас будет «Дюпоновский канон» и отдельные списки дюпонят, дюпончиков и прочих дюпонистов.

Блеск_ № 3. Сам факт появления подражателей – признак признания. Роман Джеймса Джойса «Поминки Финнегана» получил признание только после того, как была сколлажирована «Кожа наших зубов» (не помню автора, лень поднимать попу от компьютера и высматривать на книжной полке Джозефа Кэмпбелла «Мифы, в которых нам жить»), пьеса целиком построенная на идеях, персонажах и сюжете этого романа. Нет, я всё-таки встал и выяснил, что в 1941 году (через два года после выхода разгромленного романа) Пулитцеровскую премию за лучшую американскую пьесу получил Торнтон Уайлдер. За что ему большое спасибо могут сказать почитатели ирландской тематики. Пусть пишут что угодно, но Франсуа Дюпон состоялся. Он живёт независимо от ФД, который время от времени пополняет его коллекцию.

Нищета _№ 4. Редактировать присылаемое на адрес Франсуа Дюпона будет тяжело ещё и оттого, что когда рассматривается название-написанное-Дюпоном и рассматривается название-написанное-не-Дюпоном, то второе должно в зависимости от вкуса редактора или создавать полную иллюзию написанности-Дюпоном, или же превосходить первое по всем параметрам. Все прочие варианты попросту бессмысленны.

Блеск_ № 4 (последний на этот раз). Колесо истории закрутилось. В котле Хроноса варится отменная похлёбка. Дюпон пишет параллельно с не-Дюпонами, и они друг другу не особо мешают. «Мильён названий» переиздаётся всё толстее и толстее. И да будет так.

Несколько слов без нумерации. Я люблю Дюпона. Пусть никогда не использую в качестве названия ни одну из предложенных им цифр, я буду читать его, фантазировать на тему «наименований» его, «ссориться с временем» не только в духе Л. Кэрролла, но и в духе Ф. Дюпона. «Мильён» интерактивен. Он развивается на наших глазах. А всякий хороший маскарад – не признак упадка, но оптимизма нации. И если мышление дюпонизмами становится и моим мышлением, то с поклоном в сторону Франсуа и ФД и с чувством собственного достоинства я присоединяюсь к почти Венецианской карнавальной процессии.

КАРНАВАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ ИМЕНИ ФРАНСУА ДЮПОНА

Сергей ИВКИН, к изданию 1 тома, декабрь 2004 г.

Твоё сомнение растительно. Франсуа Дюпон

Напечатав около сотни собственных дюпонизмов, я задумался: а почему мы начали измерение с Франсуа Дюпона?! Ведь были же и до него авторы однострочий. Он просто открыто заявил о том, что такая форма (с момента появления в ней Франсуа Дюпона) становится жанром. И, соответственно, все, пишущие в жанре однострочий-«названий», делятся теперь на постдюпонистов и внедюпонистов, а последние – на писавших так задолго до Дюпона и на его современников, независимо от начала их творческой карьеры, под его влияние попавших. Именно последние составляют основной материал для моего исследования.

Но начнём с постдюпонистов. Главной особенностью авторского текста является прочувствованность того, о чём он пишет, проживание авторского Духа в занесённом в каталог названии, даже если оно непонятно читающей публике и кажется откровенным проигрышем. Автор как автор, имеет право на собственное мнение, поскольку это его мир, и ему в нём жить и дальше. Совсем иначе дело обстоит с последователями. Как я писал в статье «Блеск и нищета Франсуа Дюпона», «когда рассматривается название-написанное-Дюпоном и рассматривается название-написанное-не-Дюпоном, то второе должно в зависимости от вкуса редактора или создавать полную иллюзию написанности-Дюпоном, или же превосходить первое по всем параметрам». То есть последователь для публики должен быть более интересен, более востребован, чем автор, чтобы взять на себя роль апологета автора, привлечь к нему внимание следующих поколений. Получается, что автор живёт в своих последователях, готовящих бархатную дорожку для его грядущего шествия сквозь поколения. Последователь может и загубить хорошую идею, карикатурировать, но чаще всего он именно популяризует, опопсовляет её. Рассмотрим нескольких последователей, вошедших в четвёртый номер журнала «Э.Ф.»: Сергея Ивкина, бравшего на время четвёртого номера журнала «Э.Ф.» псевдоним из коллекции ФД – Эдди Скрипт, Александра Седова, Сашу Четверг и Олега Бухарова.

Первое отличие, которое заметно сразу же: их читать веселее. Их названия построены на реакции на окружающий мир, на оговорке или обнаружении языковой связи. Постдюпонист смотрит на дюпонизм снаружи, ласково его поглаживает по шёрстке, не пытаясь выяснить «что у мишки внутри». Второе отличие: для последователей дюпонизм – литература, а потому у них идёт однозначное движение к названию именно печатной продукции, когда у основного автора названия носят более универсальный характер.

Третье, и самое основное отличие творчества последователей – это их не понятность для читателя, возможность вставления их творчества в статьи не в качестве эпиграфа, а компонента традиционного текста для придания последнему элементов иронии, остроты. У Дюпона иронии много меньше, он сидит в своих строчках, как в «Жёлтой подводной лодке», понимая, что за границами её его ждут монстры и индейцы. Тогда стоит выяснить, чем от постдюпонистов отличаются внедюпонисты. Мы не станем трогать таких авторов, как Владимир Ланцберг, и сразу обратимся к живущим рядом. Автор музыкального проекта «Радиокриль» Иван Чудиновских пишет дюпонизмы в течение нескольких лет, до 2004 года он не подозревал о существовании Франсуа Дюпона. Его названия являются ярлычками к музыкальным трекам, но не по итогам написанной музыки: они создаются параллельно ей, накапливаясь в компьютерных файлах хаотически. Предлагаемая в этом издании подборка содержит малую часть, позволяющую наглядно представить отличие «треков» Ивана Чудиновских от корпуса дюпонизмов ФД и последователей. Для Ивана основой является именно пространство, атмосфера, в которой прозвучит его музыкальная композиция, являющаяся одновременно и временем, и содержанием этого образовавшегося в сознании читателя обложки диска пространства. Андрей Коряковцев свои дюпонизмы таковыми не считает, а потому приводим их в тексте статьи, потому что от него их всё равно в виде отдельного документа не дождёшься. Для него такие однострочия – короткие афоризмы, и смешивать их с Франсуа Дюпоном и Компанией он не собирался. Сам. (См. в представлении авторов «Развивая Дюпона» Андрея Коряковцева»). Назвать эти строчки «дюпонизмами» было определённой смелостью, но сходство их с жанром ФД очевидно. Всё-таки, афоризм – это роман, в котором вовремя поставили точку, а дюпонизм – точка, поставленная уже в названии этого романа. Чаще всего каталоги дюпонизмов выглядят как каталоги уничтоженных библиотек.

Совершенно иной подход к дюпонизму обнаруживает поэт Ина Домрачева. Франсуа Дюпон писал, что воспринимает свои «названия» как род поэзии. Именно поэтический элемент сохраняется только у Ины, начавшей писать «названия» как «названия к сборникам стихов». У Ины в основу угла был поставлен принцип яркой образности, воплощённой минимальными средствами. И, несмотря на схожесть подходов к языковому пространству с Сергеем Ивкиным и Александром Седовым, Ина именно пишет поэтические образы, а не поэтизированные ассоциации. Особенность многострочной поэзии Ины, наполненной змеиным сарказмом и бытовыми подробностями, позволяет рассматривать её однострочия как конспекты недописанных стихотворений. Что объединяет людей, вступивших на путь «Дюпонства» (С. Четверг) по собственной воле, на первых порах не знакомой с существованием Франсуа Дюпона, так это их вживаемость в образ. Для них дюпонизм способен быть не только книжкой или языковой фишкой, но и социальным явлением, физическим человеком, звуком, чистым чувствованием окружающего их пространства. Возможно, вливание в среду «Карнавала имени Франсуа Дюпона» таких мыслителей и литераторов научит первоначальных последователей влезать в шкуру собственных произведений, превращая их не только в карнавальные костюмы и маски, но и в повседневную и даже рабочую одежду, согревающую и защищающую. А в этом и заключается основная функция настоящей поэзии: согревать и защищать.

ДЮПОНОМЫСЛИЕ

начало новой философии (начальные тезисы) Cаша ЧЕТВЕРГ, 2006 г.

1. Представление мысли в коротких фразах – направление изначально на последующие аналитические тексты. Короткая фраза дает больше возможностей свободе интерпретации и вариантности.

2. Многозначность высказывания – не задает изначально направление мысли.

3. Если заблуждения передаются через слово – то «дюпонизм» стремится разрушить слово. Деконструкция – разрушение накопленных наложений на слове, через отсоединение смысла от слова. Создание новых слов на старые смыслы, приписывание старым словам иные значения.

4. Передача не опыта и не информации, а способа мышления.

5. Быстрое внедрение в сознание человека (меньше времени на прочитывание, легкое устное распространение «дюпонизма»).

6. Усиление засорения языка, для скорейшего образования критической массы лишних слов, что приведет его к разрушению. Вместе с обломками вылетит все лишнее и после чего останутся только чистые понятия...

ПОСЛЕДЮПОНОСЛОВИЕ

Cаша ЧЕТВЕРГ, 2005 г.

«Мильён названий» Франсуа Дюпона проект – более философский, чем литературный, является откликом на современную ситуацию с ускоряющимся информационным потоком. Экономия времени за счет укорачивания пояснения – как можно быстрее донести мысль, сокращая ее до двух слов, чтоб успеть сказать следующую. Экономия за счет домысливаемых ассоциаций, «общей памяти», т. е. чтобы ухватывать мысль из двух, трех предложений необходимо знать и уже уметь думать. Проект отрицает простое распространение информации о разных явлениях в жизни, а провоцирует мысль, развивая ассоциативный способ мышления. Цель – достичь точного владения словом, неразрывности понятия и образа со словом, со звуком, с графическим начертанием звука. Чтобы понимать, необходимо думать так же – конгениально.

ДЮПОНИЗМЫ.

Определения:

Дюпонизм – единица описания ситуации (явления), эксплицирующая знания и ощущения в минимальной хаотической детерминации языковых знаков. (А. Коряковцев – Барнаульский)

Дюпонизм – реакция сознания на внешнее раздражение. (Саша Четверг)

Дюпонизмы – буквы, фразы, слова, предложения, рожденные искажением, соединением или сочетанием слов, слогов и звуков, представляющие нестандартные наблюдения, выводы и замечания об окружающем мире, используя двусмысленность и многозначность. (Павел Ложкин)

Дюпонизм – запакованная мысль, которая разворачивается в сознании при его прочтении. (Павел Ложкин)

Это такие стихи из одной строчки, продолжение которых – это возникающие, разворачивающиеся размышления, ассоциации, идеи и т. п. Это такие сигнальные точки, рождающие ответные реакции у читателей. (Франсуа Дюпон, из беседы с Сашей Четверг)

Афоризм – сначала подумал, потом сказал, дюпонизм – сначала сказал, потом подумал. (Евгений Алексеев)

«Слова и вещи не оставляйте без присмотра!»

Экспресс-Урал

Уральские последователи французского философа готовят мировую революцию с человеческим лицом В конце февраля в Уральском госуниверситете (г. Екатеринбург) прошли презентация книги «Мильён названий» и круглый стол «Словесный мусор». Так впервые состоялась встреча представителей академической науки и дюпонистов -- последователей Франсуа Дюпона, европейского философа с уральскими корнями, создавшего новый литературно-философский жанр коротких высказываний, способный, по мнению дюпонистов, освободить сознание современного человека от мифов, навязанных тоталитарным обществом, и привести к перевороту в общественном сознании. Сам господин Дюпон не смог приехать на круглый стол в УрГУ, однако любезно согласился заглянуть в Екатеринбург в начале марта, чтобы дать интервью нашему журналу. В разговоре приняли участие екатеринбургские философы Андрей Коряковцев, Павел Ложкин и художник Сергей Ивкин – последователи Франсуа Дюпона. Мы застали философа в кабинете одного из екатеринбургских вузов, где он разбирал списки афористичных высказываний-дюпонизмов, присланных для второго тома проекта «Мильён названий». В одной руке господина Дюпона была толстая пачка листов бумаги, в другой - неизменный коньяк.

- Помимо французской философии, именно коньяк сильнее всего связывает меня с родной культурой. Тем более, зимой на Урале. Я люблю зимний Урал, провожу здесь по полгода, но для европейца тут все таки немного холодновато,– пояснил философ на хорошем русском языке.

– Господин Дюпон, Вы постоянно приезжаете на Урал. Откуда у Вас такая тяга к здешним местам?

– Моя мама родом с Урала. Поэтому, когда в 1968 году, после студенческих волнений в Париже, в которых мои родители принимали участие, они решили пожить некоторое время в Советском Союзе, выбор был сделан в пользу Свердловска. Впрочем, они тут задержались всего на несколько лет – все-таки советская действительность сильно отличалась от их мечтаний. Зато я теперь постоянно возвращаюсь сюда: Урал, вместе с Парижем, стал одним из мировых центров движения, которое в России называют «дюпонизмом».

– Что такое «дюпонизм» и кто такие «дюпонисты»?

Франсуа Дюпон: – Во первых, я замечу, что на Западе «дюпонизма», как такового, нет. Это, видимо, русская привычка – давать всему имена. Я лишь создал проект «Мильён названий», занимаюсь сейчас его развитием. Путешествую по миру, изучаю языковые практики в различных культурах. Появляются последователи – сейчас, пожалуй, во всех странах Европы есть коллеги, с которыми я сотрудничаю, кроме Албании и Сербии, этим странам не до литературных опытов. Но, кроме России, нигде «дюпонистов», как таковых, нет. Что касается описания моего метода, то я бы воспользовался взглядом со стороны и процитировал своего британского коллегу, доктора Исаака Махдеш-Рамона. С его точки зрения дюпонизм - искусство называния предметов, существующих объективно или же только в голове у называющего.

Павел Ложкин:

Если проще, то дюпонизм – это высказывание мысли в короткой форме, в которой его легко передать, как вирус. Кто-то сказал: «Путиновыводитель» – слово пошло цитироваться. Услышав дюпонизм, люди начинают больше слушать, как кто говорит, внимательно относиться к речевым практикам. Это искусство называния и искусство слышания смыслов.

Франсуа Дюпон:

Возникает вопрос - зачем придумывать новые названия, ведь и так уже все названо? Но существующие названия – продукт общественных мифологем, они навязывают нам определенные стереотипы мышления, шаблоны. Играя названиями, мы разрушаем привычное отношение к вещам, фактам, явлениям.

– То есть, дюпонизм – постмодернистское искусство?

– Наш метод ближе к карнавальной культуре, как ее описал Бахтин. Это игра с масками языка, которые, в конце концов, слетают, взрывая обыденность, к которой мы привыкли.

– Но все же постмодерн повлиял на Вас?

Я встречался с Деррида, признаю, что он оказал на меня определенное влияние. Его сложно игнорировать. Но у нас, скорее, его прямая противоположность. Мы пытаемся вернуть искусство от беспредметной игры смыслами, которая имела место в постмодернизме, к предметному миру. Доводя до логического абсурда постмодернистскую деконструкцию, мы проводим, как говорят философы, процедуру «снятия» постмодерна. Сохраняем все ценное, отбрасываем, как говорил Ленин, все «зряшное».

Сергей Ивкин:

– Я бы сказал, что смысл – это главное, что отличает дюпонизм от постмодернизма и от простой игры словами. Хотя очень многие дюпонизмы смешны и все – остроумны (по крайней мере, должны быть такими), главное – это не пустое словотворчество и не стремление рассмешить собеседника, а попытка заставить шевелиться мозги. Не случайно дюпонизм как преодоление постмодернизма получил такое широкое распространение именно в России, прежде всего – на Урале. У нас постмодернизм изначально оказался слишком политизирован, и дискредитировал себя. Поэтому именно в России был реализован проект Франсуа Дюпона «Мильён названий».

–Как появился этот проект?

Франсуа Дюпон:

– У меня была концепция «общей памяти». Я заметил, что многие незаконченные мысли, названия, высказывания рождают цепочки ассоциаций у слушателей, и нет необходимости дописывать их – слушатель допишет сам. Зато возникла необходимость записать сами высказывания, собрать их в одном сборнике. Так и появился проект. Я рассказал о нем своему другу, главному редактору издательства «ИГНЫПС» Павлу Ложкину. Сначала дюпонизмы выходили в журналах «Формуляр» и «Э.Ф», а в прошлом году в «ИГНЫПС» вышла книга, первый том. В него включены самые разные высказывания – от словоформ, игры морфемами и фонемами, основанных на созвучии, до достаточно длинных афористических фраз.

– Насколько адекватен в книге перевод французских дюпонизмов на русский язык?

Сергей Ивкин:

– Это переводы творческие, примерно как Борис Заходер переводил «Винни-Пуха». Как говорила переводчица, Саша Четверг, при переводе приходилось брать иноязычный дюпонизм за основу и, отталкиваясь от него, уже творить русскоязычный.

В итоге переводчик сам начал выдавать дюпонизмы, не связанные с переводом, и тоже стала соавтором «Мильёна названий». Это вообще характерно – после знакомства с дюпонистами многие сами начинают выдавать афористичные высказывания в таком же духе. Метод Франсуа Дюпона пробуждает к творчеству даже, казалось бы, нетворческих людей.

– Правда ли, что национальный вопрос привел к ссоре Франсуа Дюпона и Павла Ложкина и чуть было не загубил проект?

Павел Ложкин:

– Это миф! У нас произошел спор, по уточнению позиций. Хотя Франсуа вырос в России, культурные корни у него европейские. В какой то момент культурные различия проявились в несовпадении видения перспектив развития проекта. Но все встало на свои места. Мы сошлись на том, что должны быть разные национальные школы проекта. Каждая будет отражать речевые уникальные практики, национальный характер и все такое прочее. Одно дело, дюпонизмы, сочиненные на французском или английском, другое – на русском. Разные условия жизни, разные источники.

Франсуа Дюпон:

- Не надо думать, будто я изобрел метод дюпонизма. В разных странах существуют миллионы людей, сочиняющих то, что можно назвать так. Просто о них никто не знает. Мы с коллегами лишь объединили свое творчество в рамках одного проекта, и постарались осмыслить, отрефлексировать суть нашей работы. А так… я пишу на французском, русском и немецком. Знаю, что большое распространение метод получил в Дании.

Андрей Коряковцев:

– Кстати, немногие знают, но изначально карикатура, с которой начался конфликт с мусульманским миром – там, где Муххамед с бомбой в чалме – это был словесный дюпонизм на датском. А сам Франсуа Дюпон в ходе этого скандала успел побывать заложником у арабов.

Франсуа Дюпон (смеется):

– Да, зато теперь у меня есть афоризмы на арабском, а среди арабов появились последователи нашего метода. А если серьезно, то случившееся показывает, насколько сложно достичь нашей главной цели – опытами языка, литературы нивелировать конфликты, прийти к языковой и культурной общности. Сейчас моя главная цель – поездки по миру, изучение и скрещивание языковых практик. Недавно возникла еще одно направление – дюпонизмы с использованием латыни. Один из последних, в переводе на русский: «Страшен социум post otium» (после отдыха – «Э-У»). Это пример выхода нашего метода за национальные рамки, на новый уровень межкультурного понимания.

–Какова конечная цель вашего проекта?

Франсуа Дюпон:

– Конечной цели во времени у него нет. Есть постоянная задача – освобождение сознания от мифов. Тот же Деррида говорил, что все заблуждения переходят через язык. К процессу подключается государство, общество. Если изначально слова творил народ, то теперь их спускают нам сверху, в качестве бюрократического новояза. Мы же разрушаем навязываемые нам словоформы, он направлен против канона, который выполняет репрессивные функции. Поскольку в обществе потребления канон – это кич, то дюпонизм направлен против кича.

Андрей Коряковцев:

Подобно тому, как были революция социалистическая, была революция сексуальная, я не исключаю, что деятельность Франсуа Дюпона в конце концов спровоцирует революцию культурную, речевую, направленную против штампов. Можно находить болевые точки общественного сознания и по ним делать дюпонизмы. Как афоризм выстреливает в спину уходящей эпохи, дюпонизм бьет в настоящее. Оно постепенно меняется, и дюпонизм меняется вместе с ним. И, благодаря этому, все время бьет в точку.

О проекте

1. Описание:

Дюпонизмы – фразы, слова, предложения, рожденные двусмысленностью, искажением восприятия, сочетанием слов, слогов и звуков, соединением слов, нестандартными наблюдениями и т. п.

2. Идея:

Собрать воедино все короткие парадоксальные высказывания и размышления об окружающем мире всех людей.

3. Развитие проекта:

1. Сбор «названий» проводится в конце каждого года, в издательстве «ИГНЫПС» главным редактором проекта П. Ложкиным.

2. В начале каждого года выходит спецвыпуск журнала «Э.Ф.» с «названиями», собранными за прошедший год.

3. Каждые 4 года выходит следующий том, с условием сбора не менее 4000 новых «названий».

4. Принимаются все дополнительные тексты о «названиях»: критические и аналитические статьи; тексты, где «названия» использовались как идеи для размышлений, проектов и т.п.

4. Другие условия:

1. Редактору проекта предоставлено право отбора представленных «названий».

2. Авторы имеют право печатать свои «названия» отдельно со ссылкой на проект «Мильён названий».

3. Тома переиздаются через 4 года после выпуска.

4. Каждый участник получает 2 экземпляра тома.

Правом издания и распространения обладает издательство «ИГНЫПС»

РЕДАКЦИЯ ПРОЕКТА:

Франсуа Дюпон (Франция) – руководитель проекта

Павел Ложкин (г.Екатеринбург, изд. ИГНЫПС)– главный редактор (т. 89222930266, pavel@uniip.ru, lozhkind@mail.ru)

Саша Четверг (г.Пермь) – литературный редактор

Сергей Ивкин (г.Екатеринбург, «ТеRRитоRия»)– редактор (т. 89221349681, ss1723@yandex.ru)

Андрей Коряковцев (г.Екатеринбург, «ТеRRитоRия») – редактор (akoryakovtsev@yandex.ru)